ban2

Протестанти з Донбасу: паства протестантської церкви евакуювала з Донецька, Луганська та Горловки 12 тисяч людей

“Они [боевики] четко обозначили, что есть одна правильная вера — русское православие, а все остальное — это американская вера. Значит, мы — пособники США”,— рассказывает Петр Дудник, пастор Доброй вести. Он — легендарная личность. Во время оккупации Славянска сам вывез из под обстрелов 4 тыс. мирных граждан. Позже из Дебальцево, Донецка, Луганска и Горловки его прихожане эвакуировали еще 12 тыс. человек. Почему пасторы и капелланы оказались одной из наиболее патриотичных социальных групп и как помогают украинской армии, Новое Время выясняло в поездке под Мариуполь.

Крупный седой мужчина в камуфляжной куртке, из‑под которой виден белый воротник священника и большой металлический крест на шее, хохоча рассказывает: “Слышу — бах, бабах! Выбегаю из машины, а бежать некуда, впереди магазин. Ну, думаю, зато умру красиво — прямо на витрине!”

Так, сидя в полутемной, жарко натопленной землянке посреди размокших от дождя полей под Мариуполем, описывает свое “боевое крещение” Альберт Хомяк, военный капеллан, прихожанин мариупольской протестантской Церкви добрых перемен. Тогда он под огнем вывозил мирных людей из Широкино. Сейчас регулярно объезжает блокпосты от Мариуполя до Широкино на своем “каблучке” Volkswagen Caddy.

Кроме духовной поддержки, Хомяк помогает вполне материальными вещами: развозит военным мешки для укреплений, одноразовую посуду и теплую одежду. Практически на каждом блокпосту капеллана знают. Он рассказывает, что однажды какой‑то военный начальник возмутился, мол, откуда гражданскому известны все пароли. “Так я ответил: Бог подсказал”,— смеется священник.

“Ну что, молимся?” — прерывает поток собственных шуток и прибауток Хомяк, обращаясь к сидящим в землянке военным.

Молитва — не совсем привычная, не православная. Но финальное Аминь все, кто был в землянке, произносят хором.

Выбравшись наружу, спрашиваю у Хомяка, как православные верующие относятся к тому, что он — протестантский священник.

— Мы все исповедуем Иисуса Христа Господом и Спасителем. И православные, и протестанты, и пятидесятники,— отвечает капеллан.

— Получается, война объединила все церкви?

— Так точно,— по‑военному откликается он.— Так же, как и восток с западом.

Братья-волонтеры

Хомяк — один из двух десятков тысяч восточноукраинских протестантов, сознательно поддержавших целостность Украины в конфликте в Донбассе. Причем поддержавших не только морально. В списке дел прихожан протестантских церквей — поставка и организация питания для солдат, снос памятников Ленину, сбор и доставка гуманитарной помощи, вывоз людей из обстреливаемых поселков. К примеру, из Славянска и Горловки протестантские священники вывезли на безопасную территорию несколько тысяч человек.

Протестанты на востоке оказались одной из самых патриотичных социальных групп. А еще — одной из самых заметных. И это неслучайно. “Донбасс всегда был самым протестантским регионом в Украине”,— рассказывает Владимир Черенков, профессор кафедры философии Украинского католического университета, протестант.

Одна из причин кроется в том, что промышленный район привлек к себе много переселенцев со всего СССР. В результате такого смешения народов уровень традиционной православной религиозности здесь был ниже, чем в остальной Украине, рассказывает архиерей Кирилл Говорун, в прошлом — глава отдела внешних церковных связей Украинской православной церкви Московского патриархата. “До недавнего времени православные епархии Донбасса были самыми малочисленными”,— добавляет он.

К тому же, по словам Черенкова, в восточных урбанизированных областях в 90‑х люди переживали экономический кризис гораздо болезненнее, чем в других регионах. Из-за чего оказались более открытыми для духовных перемен.

В благополучные 2000‑е протестантские общины и церкви стали менее востребованными. “Когда общество вошло в полосу стабилизации, церкви растерялись,— поясняет Черенков.— Это беда украинского протестантизма, потому что он был заточен на экстремальные моменты”.

Но необходимость помогать на войне вновь активизировала эту религиозную группу — появилась потребность в силе, готовой бескорыстно работать на общество. А церкви, как отмечает Черенков, всегда знали, что делать в тяжелые времена: накормить голодных, поддержать обиженных.

По мнению Руслана Скалуна, мариупольского волонтера, прихожанина Церкви Господа Иисуса Христа, быстро включиться в такую работу протестантским общинам помогло то, что у них и до войны была налажена инфраструктура для благотворительности. К примеру, мариупольская церковь Обновление отдала помещения своих детских приютов для переселенцев, а в хосписе Церкви добрых перемен живут старики из зоны АТО.

Применил свой прошлый опыт и сам Скалун, в мирной жизни — обычный нотариус. Он сумел организовать горячее питание для тысяч украинских солдат, которые находились на блокпостах и позициях под Мариуполем.

Несколько лет подряд нотариус-протестант организовывал для детей летний христианский лагерь отдыха на берегу Азовского моря. В сентябре 2014‑го на базе кухонь этого лагеря Скалун создал конвейер поставки еды на передовую. “Ребята на позициях могли, конечно, сами сварить какую‑то горелую кашу с тушенкой,— рассказывает он.— Но качественный борщ и второе — это на полевых кухнях приготовить сложно”.

В самые критичные моменты — зимой 2015‑го — кухни Скалуна и его сотни помощников-волонтеров готовили до 1.000 порций еды в день. Ее развозили в Широкино, где постоянно шли бои, и по всей первой линии обороны.

Летом 2015‑го года мариупольский волонтер получил орден За заслуги III степени.

Патриоты по всем статьям

У протестантов есть собственная история взаимоотношений с сепаратистами.

8 июня 2014 года захватившие Славянск боевики ворвались в помещение протестантской церкви Преображение Господне. Они арестовали двоих священнослужителей и двоих прихожан. После пыток всех убили. Еще раньше боевики захватили помещение церкви Добрая весть и устроили там казармы.

Так начинались гонения на протестантов на землях, захваченных самопровозглашенными республиками.

По данным гражданского движения Всі разом!, в течение 2014‑го на территории Донбасса боевики убили 7 священнослужителей-протестантов, около 40 человек захватили в плен, у 12 общин отобрали помещения и имущество.

“Они [боевики] четко обозначили, что есть одна правильная вера — русское православие, а все остальное — это американская вера. Значит, мы — пособники США”,— рассказывает Петр Дудник, пастор Доброй вести.

Он — легендарная личность. Во время оккупации Славянска сам вывез из‑под обстрелов 4 тыс. мирных граждан. Позже из Дебальцево, Донецка, Луганска и Горловки его прихожане эвакуировали еще 12 тыс. человек.

Но зверства боевиков по отношению к их единоверцам стали лишь одной из причин поддержки донбасскими протестантами Украины. Их напугала и перспектива своеобразного возвращения на восток некоего подобия СССР, чего так хотела часть местного населения. “В этой так называемой русской весне протестанты увидели воскресение “красного дракона”: Сталина, Ленина, всего советско-коммунистического ужаса”,— объясняет Черенков. По мнению профессора, именно в тот момент протестанты ощутили, что такое настоящая свобода вероисповедания, которая была в Украине 20 лет и которую они не ценили.

Отторжение всего советского теперь воплотилось и в “ленинопаде”: памятники советскому вождю во многих городах Донбасса валили именно прихожане протестантских церквей.

С Богом за Украину

Улыбчивый молодой военный с шевроном полка Азов представляется Сидоренко Андреем Владимировичем, позывной Сидор.

Он — протестант. Мы встречаемся на одной из мариупольских баз полка. Сейчас Сидоренко служит здесь инструктором. До этого в составе пехотного подразделения участвовал в боях в Марьинке, Иловайске, Широкино. На левой руке у него татуировка с украинским орнаментом.

Прогуливаясь по шикарному хвойному парку базы Азова, боец объясняет, как он, человек, живущий по Библии с ее заповедью “не убий”, может участвовать в войне и стрелять по людям.

Рассказывает: “На войне — это не убийство. Ты защищаешь себя, родных, землю”. Судя по интонациям, говорит он об этом уже не в первый раз.

“В Библии написано: когда к Иисусу подошел римский легионер и спросил, что ему делать, чтобы спастись, Иисус ответил, чтобы он служил с честью, не притеснял вдов, не обижал сирот,— продолжает Сидоренко.— Вот и мы делаем свое дело качественно — защищаем”.

Размышляя о библейском прощении и милосердии, он объясняет, что простит своего врага, когда тот покается. “Верней, если я увижу поступки его, поверю, что он не посягает больше на мою территорию, на жизнь моих родных,— поправляет сам себя боец Азова.— Тогда я его прощу”.

Вера помогает ему в службе, потому что он знает: с ним ничего не произойдет. Перед каждым боевым выездом разговаривает с Богом.

Тема прощения и заповеди “не убий” возникла в этой поездке еще раз — на улицах поселка Широкино, где НВ беседовало с военным капелланом Евгением Коваленко из Церкви добрых перемен. В составе батальона капелланов он служит в разных подразделениях Вооруженных сил Украины и Нацгвардии.

Улица — громко сказано. С одной стороны — забор с самодельной табличкой Заборонена зона, под которой прилеплен жизнерадостный фанерный стикер Аллея звезд. Далее — тупик, еще один забор, но поваленный. За ним — пустые, побитые осколками корпуса какого‑то санатория. Здесь везде пустынно, над землей стелется туман.

В Священном Писании есть такое — если тебя ударили по правой щеке, подставь левую, говорит Коваленко, стоя по щиколотку в широкинской грязи — асфальт здесь был полностью разбит во время прошлогодних боев. И поясняет, что написано это о мирном времени. Тогда, мол, можно прощать. “Но когда говорится о войне, нигде подобного не написано. Враг, который может тебя убить или нанести вред, должен быть уничтожен”,— заключает капеллан.

“С Богом! Пусть все, кто в вас стреляет, станут “двухсотыми” [так на войне обозначают убитых]!” — прощается с бойцами в Широкино его коллега Альберт Хомяк.

“Спасибо, что приехали!” — отвечают военнослужащие, вышедшие проводить пастыря.

Капеллан садится в машину и едет обратно, в Мариуполь,— по разбитой дороге, идущей через ухоженные прибрежные поселки, в которых нет-нет, да и мелькнет разрушенный дом. “Как не при­ехать, мы же за вашими спинами, ребята”,— вздыхает он.

Напишіть Ваш коментар

Допис міститься на сайті "Файні новини"